Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа.

Сегодня все мы, дорогие братья и сестры, прославляем и чтим Успение Пресвятой Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии. Для человека внешнего, т.е. неверующего, находящегося вне пределов евангельского благовестия, самое понятие о смерти представляется явлением страшным и безысходным, и бесспорно, есть отчего. Когда человек не знает никаких иных возможностей вне его земной жизни, тогда всё концентрируется и сосредоточивается прежде всего на пределах этого ничтожно малого отрезка земного поприща, и все помыслы, все человеческие стремления, все чаяния, надежды, они ограничиваются пределами земной жизни человеческой, и от этого, конечно же, становится страшно и глубоко прискорбно. Это действительно повод для глубокого отчаяния, если столь многогранная жизнь человеческая ограничивается каким-то краткосрочным, быстротекущим и моментально пролетающим отрезком земного жития. Но для человека знающего и верующего в бессмертие, для него земная жизнь является не более, чем преддверием, прологом, порогом той подлинной, настоящей, истинной жизни, которую Бог уготовил всем любящим Его.

 

Есть такой банальный пример, который несмотря на всю свою поверхностность звучит очень часто в качестве убедительного аргумента тогда, когда мы беседуем с людьми неверующими о бессмертии. И вот сегодня я позволю себе этот, быть может, примитивный, как кому-то покажется, но вместе с тем весьма убедительный пример предложить вам в подтверждение того, о чём мы с вами говорим.

Представим себе (многие присутствующие здесь жены имели личный опыт переживания того, о чём я сейчас расскажу): Младенчик нерожденный, находящийся в утробе материнской под сердцем – допустим некую вольность, некую смелость в этих рассуждениях и наделим это еще нерожденное существо способностями мышления, какого-то рассуждения, какой-то, быть может, ему свойственной мудрости, хотя наверняка все эти процессы, пускай еще в зачаточном, но уже развивающемся состоянии, безусловно свойственны и нерожденному младенцу – так вот представим себе, что этого младенца кто-нибудь спросит, желает ли он или верит ли он в будущую жизнь, в бессмертие и хочет ли он этой иной жизни, кроме той, которая обладает им в этом пространстве, где он находится до своего рождения. Я думаю, что если он способен бы был ответить на поставленный ему вопрос, то конечно же ему отнюдь не хотелось бы что-то менять в своем существовании. Но его ждет, и неизбежно ждет иной мир, который не минует его, и он в определенное, уроченное время родится в новый мир, совершенно иной и не похожий на тот, в котором он пребывал в течении девяти месяцев во утробе материнской.   Если позволить продолжить это сравнение, то жизнь наша земная она вполне уподобляема тому нашему существованию, которое несет младенец, еще не рожденный в этот прекрасный и удивительный, и непостижимый во многом мир. Потому что здесь мы лишь развиваемся, мы вырастаем в ту меру, которая способна будет соделать нас гражданами неба, и здесь на земле, следуя путем исполнения заповедей Христовых, мы рождаемся в вечность. И иного из нас спроси, желает ли он перемен своей земной жизни, желает ли он чего-то еще, то конечно же многие скажут, что оттуда, дескать, никто не приходил и не возвращался. Впрочем, и младенец, рожденный материю, тоже не возвращается туда, откуда он вышел, поскольку нет в этом никакой необходимости, и процесс его становления и развития завершен, и он способен уже к иному существованию, нежели к тому, в котором он пребывал. То же самое касается и нас, и поэтому мы здесь должны с вами вырасти в меру возраста Христова, как апостол Павел говорит, чтобы стать достойными жителями небесного отечества, которое Бог уготовил всем нам прежде сложения мира.

Но в тот иной, вечный, беспредельный мир можно родиться и духовным уродом, можно родиться калекой. Повторю пример, неоднократно мною уже приводимый, и сегодня я вновь этого касаюсь. Если мать в период своей беременности будет какие-нибудь тяжести носить, будет спиртное выпивать, курить и так далее, или какой-то аморальный, безнравственный образ жизни вести, то очень несложно догадаться, кем родится дитя ее, носимое под ее сердцем. И напротив того, матерь заботливая, любящая, заботящаяся о своем ребенке, конечно же, еще до его рождения будет заботиться о том, каким он родится в этот мир. В духовном смысле это тоже самое, потому что мы можем родиться здоровыми, полноценными и к этому призванными существами для наследия вечной, ни с чем не сравнимой радости, а можем родиться духовными калеками и уродами, инвалидами, и как человек сможет там существовать в полноте бытия в Боге, если он не знал этого Бога здесь на земле и жил так, как представлялось ему правильным и верным.

Сегодня мы с вами, празднуя Успение Царицы Небесной, с одной стороны, видим пред собою гроб, положенный посреде храма, с другой же стороны, ни один из нас в силу знаемого и веруемого нами события и исповедуемого торжества не испытывает не плача, ни горечи. Ведь согласитесь, для любого православного человека наверняка не являются бесстрастными и отвлеченными мгновениями, когда мы видим с вами в Великую Пятницу положенное смертное ложе нашего Спасителя, когда совершенно иные чувства наполняют наше сердце. Все мы знаем и веруем, и это составляет самый главный предмет нашего христианского убеждения, что Христос воистину Воскрес, но однако же в Великую Пятницу, взирая на мертвеннолепный Гроб нашего Спасителя, мы все равно испытываем глубокую скорбь и болезненность от того, что видят наши очи. Нечто подобное и сегодня мы видим посреде храма. Мы видим гроб в котором возлежит Пресвятая и Преблагословенная Владычица наша Богородица и Приснодева Мария, но нет горечи, нет скорби, самая атмосфера Богослужения совершенно чужда какой бы то ни было трагичности и скорби, и поэтому народ наш русский этот день в обиходе своем, в просторечии, очень часто именует Богородичной Пасхой, и это действительно так, потому что самое название сегодняшнего праздника – Успение, оно чуждо смерти, а слово «успение» в переводе со славянского языка означает сон. Не более, чем уснула Она плотию и воскресла, потому что Священное Предание Церкви доносит до нас с вами удивительные подробности сегодняшнего праздника.

Матерь Божия после крестной смерти Ее Божественного Сына была поручена Господом и Спасителем, Сыном Ее, на Кресте попечению Его любимого ученика святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В течение десяти лет, по меньшей мере, она жила в его доме. Когда тот удалялся с проповедью в разные пределы в послушание своему Божественному Учителю, то Она находилась на попечении у родителей святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Несколько раз Она отлучалась из Иерусалима: Она была на Кипре, там где святительствовал епископ Лазарь, тот самый четверодневный Лазарь, которого Господь и Спаситель воскресил из мертвых, она была в Эфесе, там где проповедовал святой апостол и евангелист Иоанн Богослов. Твердое и устойчивое Предание свидетельствует о том, что она была на горе Афон, в то время безликой и никому не ведомой, разве что наполненной всевозможными кумирами и идолами, и истуканами языческими. Но когда штормовая бура отбросила Ее корабль к скалистому берегу этого полуострова, то Матерь Божия, ступив на эту землю, произнесла пророческие слова, что здесь будут прославлять имя Ее Сына и Господа и Спасителя Иисуса Христа так, как нигде в другом месте на земле, и Она сама избрала это место, чуждое, безлюдное, безликое, никому не ведомое и неизвестное Своим уделом. И действительно, до днесь, до сегодняшнего дня Она является Игуменьей святой Афонской горы.

А в остальное время Она пребывала в Иерусалиме, достигнув возраста преклонного.

Архангел Божий Гавриил, тот самый, который некогда принес Ей Благую весть в горнице Назаретской и приветствовал Ее дивным приветствием: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою; благовествуя Ей велию радость того, что Она родит Спасителя мира, и Он спасет всех от грехов наших, тот же самый небожитель, святой Архангел Гавриил является Ей и ныне, предшествуя Ее смертному часу, и тоже благовествует о том, что через несколько дней Она предстанет и соединится Сыну Своему и Господу нашему и Спасителю Иисусу Христу. Тогда Матерь Божия, радуясь и ликуя тому, что наступает исход Ее из этого временного земного поприща к радости вечной и к нескончаемому ликованию, и жизни со Своим Сыном и Господом нашим и Спасителем, Она желает и молится о том, чтобы Ее последние мгновения на земле Она смогла очами Своими вновь увидеть тех, которые были верны и преданны Ее Сыну - учеников Христовых.

            И удивительным, неизреченным образом апостолы собираются от конец земли, чтобы попрощаться с Пресвятой и Пречистой Девой Богоотроковицей Марией, и где бы они не находились, на каком удалении от Иерусалима не проповедовали бы, они все чудесным, необыкновенным, небошественным, Божественным образом, собираются в Иерусалиме, в том самом доме, где пребывала Пресвятая Богородица, т.е. они собираются в доме апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Они лицезреют Ее, Честнейшую Херувимов и Славнейшую без сравнения Серафимов, они собеседуют с Нею в последний раз, и когда Матерь Божия, насладившись духовным общением с самовидцами Своего Сына, богоглаголивыми богопроповедниками Евангелия Христова, Она предает Свой бессмертный дух в руце Своего Сына и Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа.

            Нам всем настолько привычно видеть изображение Пресвятой Богородицы, какие бы не праздновались и не прославлялись, и не изображались бы Ее иконы, мы видим Ее с Предвечным Младенцем на Ее руках держимым, а вот сегодняшний праздник предлагает нам совершенно противоположное изображение. Традиционно на иконах Успения Божией Матери мы видим с вами над смертным ложем Царицы Небесной Ее Спасителя, Спасителя всего рода человеческого, Господа нашего Иисуса Христа, Который держит на Своих руках младенца, и этим младенцем является душа Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

Душа младенца, каковою будет душа каждого из нас, когда мы с вами предстанем вечной жизни и вечной радости с Господом, душа, безусловно, человека праведного, поскольку Господь Сам нам говорит, что если вы не будете как дети, то не войдете в Царство Небесное. Не по развитию, не по уму, не по каким-то иным, свойственным этому возрасту категориям и качествам, а прежде всего по чистоте своего сердца, незлобивости, искренности Господь соделывает каждого из нас наследниками той радости, которой удостоилась сегодня Пресвятая Владычица наша Богородица и Приснодева Мария.

Итак, Матерь Божия предает свой бессмертный дух, свою бессмертную душу в руце Своего Сына и Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, а ученики Христовы, взирая на бездыханное тело Пресвятой Владычицы, несут Ее с приличествующими песнопениями в Гефсиманию, чтобы там, на гробе Ее родителей и обручника Иосифа, предать Ее погребению. И вот здесь совершаются сопутствующие этому похоронному шествию события тоже очень удивительные.

На некоторых иконах, изображающих Успение Пресвятой Богородицы, мы видим с вами еще один сюжет, еще одну композицию, которая тоже вбирается в это событие, потому что некий злобствующий на Христа иудейский раввин по имени Аффоний желал вместе со своими заговорщиками, сотоварищами опоганить и опозорить это погребальное шествие, которое совершалось в Гефсиманию учениками Христовыми, несущими смертный одр Пресвятой Владычицы. Этот нечестивейший Аффоний бросился из толпы, для того чтобы, схватив этот погребальный одр, опрокинуть его здесь же на землю, но в этот самый момент, в это же самое мгновение тот, кто в течение всей земной жизни оберегал, сопутствовал, благовествовал Пресвятой Богородице, Архангел Гавриил с круга небесного, а может быть правильнее будет сказать, не удаляясь от этого мертвеннолепного одра, он огненным, пламенеющим мечом отсек эти нечестивые руки, которые уже вцепились и схватили одр Пресвятой Богородицы. С усеченными руками, кровоточащий Аффоний пал пред гробом Царицы Небесной, стенал и вопиял, осознав то, какое безумие вошло в его сердце. Он здесь же просил прощения у Царицы Небесной Пресвятой Богородицы и здесь же у гроба Ее получил исцеление. Вот такими, совершенно необыкновенными, чудотворными событиями сопутствовалось погребение Пресвятой Богородицы.

Когда погребальная процессия достигла Гефсимании, то по обычаю вполне нами узнаваемому и знакомому, Матерь Божия была положена в пещеру, а вход во гроб был привален камнем. И мы знаем с вами, что Промыслом Божиим одного из учеников Христовых, апостола Фомы, того самого, который некогда не поверил благовестию о Воскресении Спасителя, не оказалось на погребении Божией Матери. Господь так управил, что он с запозданием, позже всех прибыл в Иерусалим, спустя три дня после описываемых и празднуемых событий. Но он так скорбел о том, что опоздал и не присутствовал при погребении Пресвятой Богородицы, и не имел возможности воздать Ей последнее целование и прощание, что умолял своих друзей, своих товарищей апостолов, чтобы они отвалили камень от двери гроба. Безусловно, дерзновенная просьба, но ученики Христовы, внемля желанию своего собрата, сделали это. Они отвалили каменный валун от входа в пещеру и  вновь зашли внутрь этого вместилища, и не обрели тела Пресвятой Богородицы. Они увидели лишь пелены, лежащие на каменной плите, заменявшей гроб, подобно тому, как апостол Петр и апостол Иоанн, зайдя в гроб Спасителя в день Его Воскресения, тоже увидели лишь пелены, лежащие на гробе. И это было свидетельством того, что Матерь Божия Воскресла и вознеслась на небо, и ныне пребывает там одесную Сына Своего и Бога нашего и Спасителя Иисуса Христа.

            Впрочем, наверное это выражение не столь верно, поскольку есть замечательный пример, всем здесь присутствующим известный, связанный с личностью блаженного Андрея Христа ради юродивого, который был очевидцем и свидетелем Покрова Пресвятой Богородицы во Влахернском храме в Константинополе. Я не более, чем повторю то, что всем здесь присутствующим известно, когда он ради святости своей жизни был восхищен на небо и взирал, будучи во плоти, на горние неизреченные красоты и ликостояния неисчислимых угодников Божиих, и среди всего этого сонма святых подвижников благочестия он не увидел Пресвятой Богородицы, то восскорбело его сердце. И тогда Ангел Божий, который путеводил его по горним обителям, с изумлением вопросил его: как ты, здесь, где нет ни печали, ни болезни, ни воздыхания, скорбишь? Как ты можешь не радоваться в этом уделе торжества Небесного? А оттого, – отвечал Андрей, – что не увидел любезной сердцу моему Пресвятой Владычицы Богородицы. На что получил ответ: Ты вопрошаешь о Той, Которая плачет с плачущими, Которая скорбит со скорбящими, Которая болезнует с болезнующими, Ей не здесь место, а там на земле, пока еще жизнь жительствует, до тех пор, пока слезы льются, до тех пор, пока люди страдают, Она там, чтобы отирать эти слезы, чтобы утешать и чтобы вспомоществовать этим людям.

Потому неверным было мое высказывание о том, что Она одесную Сына Своего в Царствии Небесном. Быть может, в метафизическом смысле это так, и бесспорно, но в смысле человеческом, Она рядом с каждым из нас, Она близ каждого из нас, и потому-то мы и восклицаем с вами, дорогие братья и сестры, едиными устами и единым сердцем, обращаясь к Ней, Царице неба и земли: не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве Тебе, Владычице, Ты нам помози, на Тебе надеемся и Тобою хвалимся, Твои бы есмы раби, да не постыдимся. Аминь!